Прогуливаясь по залам, где золотые соколы Cartier встречаются с персидской миниатюрой, а
бриллиантовые ласточки Van Cleef & Arpels парят рядом с каллиграфией XII века, ловишь себя
на мысли, что давно не видел столь изящного диалога цивилизаций. В Дубае – городе, где
будущее возводится на фундаменте традиций, – такая беседа звучит особенно гармонично.
Выставка «Поэзия птиц» в Школе ювелирного искусства L’École, организованная при поддержке
Van Cleef & Arpels, – не просто собрание драгоценностей. Это медитативное путешествие, в
котором главными проводниками становятся птицы – вечные символы свободы, души и
трансцендентности в культурах Востока и Запада.
Экспозиция, открытая до 25 апреля 2026 года в Dubai Design District (d3), предлагает редкую
возможность увидеть, как один мотив, отточенный веками, кочует сквозь эпохи и границы,
обретая новые формы, но не теряя изначальной сути.Кульминацией, а пожалуй, и сердцем выставки становится «авиарий» Пьера Стерле (1905–1978)
– собрание фантазийных птичьих брошей французского мастера. Для ценителя ювелирного
искусства это всё равно что для меломана – обнаружить неизданные записи Гленна Гульда.
Стерле, которого современники называли не иначе как «кутюрье ювелирного дела», был
фигурой парадоксальной. Он создавал короны для королевы Египта Нарриман и украшения для
махарани Бароды, трижды подряд удостаивался престижной премии De Beers Diamond Award,
но при этом ревностно оберегал свою исключительность.
Он намеренно открыл мастерскую не на венценосной Вандомской площади, а на авеню де
л’Опера – подчеркнуто в стороне от брендовой суеты. У него не было витрины на уровне улицы:
его творения не предназначались для случайных взглядов прохожих. Он был художником для
избранных, и сегодня его работы, хранящиеся преимущественно в частных коллекциях, почти
не появляются на публике. Дубайское собрание – редкий случай, когда эти призрачные, почти
невесомые произведения можно увидеть вместе.
В чём же магия Стерле? Он заставлял металл дышать и двигаться. Его «ангельская проволока»
(cheveux d’ange) – ажурное плетение из золотой нити – создавала иллюзию пуха и оперения. Его
птицы, усыпанные сапфирами, перидотами и кораллами, не застывают в горделивых позах, а
словно застигнуты в момент взмаха крыла или готовятся к полёту. Это не драгоценная
скульптура, а драгоценное мгновение. Ирония судьбы заключается в том, что перфекционист,
сторонившийся массового рынка, в 1961 году предпринял наивную попытку запустить линию
духов, которая едва не привела его к разорению. К счастью, неудача парфюмерного
предприятия не затмила его ювелирного гения.
Кураторский замысел выставки глубоко поэтичен. В его основе – философская поэма Фарида
ад-Дина Аттара «Беседа птиц», созданная в XII веке. В ней птицы, ведомые удодом,
отправляются на поиски мифического царя Симурга, чтобы обрести истину, и в финале
понимают: Симург – это они сами, собравшиеся вместе. Это история о духовном пути,
самопознании и единстве.
По этому же пути ведёт и экспозиция. Она начинается со стихотворения Махмуда Дарвиша,
задающего лирический тон. Далее следует путешествие по образам и символам: перелётные
птицы, павлины, попугаи, совы. Каждый зал – новый диалог. Брошь-сокол Van Cleef & Arpels
1972 года вступает в безмолвный разговор с изящными исламскими артефактами,
посвящёнными традиции соколиной охоты. Роскошный павлиний корпус nécessaire того же
Дома (1951 год) перекликается с персидскими коврами, где павлин символизирует бессмертие
и космос.
Здесь нет доминирования одной культуры над другой. Шедевры Boucheron, Fabergé и Buccellati
из частных собраний представлены на равных с предметами из Музея исламской цивилизации
в Шардже и музеев Дубая. Искусство, освобождённое от политического и временного
контекста, говорит на универсальном языке красоты. Особую актуальность придаёт
современный раздел – фотографии эмиратского художника Файсала Аль Райса, который через
объектив камеры исследует ту же тему, находя поэзию в оперении местных птиц.
Выставка открыта со вторника по субботу с 10:00 до 19:00; вход свободный (необходима
предварительная регистрация). L’École дополнила экспозицию насыщенной культурной
программой: лекциями об арабской поэзии, мастер-классами для детей и, что особенно
очаровательно, живыми поэтическими чтениями на арабском и английском языках по
субботам.
В мире, где роскошь всё чаще сводится к демонстративному потреблению, «Поэзия птиц»
напоминает об истоках подлинной ценности – о мастерстве, воображении и глубине
культурного кода. Это разговор, в котором стоит поучаствовать, даже оставаясь молчаливым
слушателем. В конце концов, как учил Аттар, именно в совместном полёте и обретается смысл.
