Прогуливаясь по безупречному пространству Al Khayat Avenue, где пахнет свежей краской и
амбициями, я ловлю себя на мысли, что галерея Вероники Березиной (Veronika Berezina) – это
своего рода оазис интеллектуальной трезвости в самом сердце бурлящего арт-рынка. NIKA
Project Space, открывшаяся в Дубае в 2023-м и уже в прошлом году развернувшая знамя в
парижском Marais, решительно отказывается от роли простого дилера. Это скорее салон эпохи
Просвещения, переосмысленный для XXI века: место, где ценят не только результат, но и сам
процесс созидания, где тихий шепот концептуальных практик заглушает грохот аукционных
молотков.
С самой Вероникой, петербурженкой с безупречным вкусом и столь же безупречным
юридическим образованием, мы беседуем о её уникальном видении. Её галерея – это
платформа для «недоосвещенных нарративов», будь то Глобальный Юг или Монголия, но без
тени конъюнктурности. «В центре для меня всегда стоит художник и его работа, – объясняет она
с той самой утонченной прямотой, которая характеризует людей, знающих цену и словам, и
жестам. – Мы оцениваем не географию, а силу практики и её способность расширять
понимание мира».
Егор Шарай: Как вам удается сохранить эту интеллектуальную глубину в мире, где арт-рынок
порой напоминает гонку?
Вероника Березина: Я задумывала NIKA Project Space как не просто как галерею, а как
платформу для экспериментов, критического мышления и межкультурного диалога. Мы
поддерживаем недооценённые голоса и концептуальные практики, создавая условия, в
которых художники могут работать глубоко и последовательно, а их идеи – развиваться без
давления моды или быстрых ожиданий рынка. Тренды приходят и уходят, но настоящее
искусство требует времени, доверия и вдумчивого восприятия. Для меня важно, чтобы галерея
оставалась местом устойчивого роста – и для художников, и для публики.
Егор Шарай: Открытие галереи в Париже в 2024 году – важный шаг. Вы сами говорили о ‘мосте’
между двумя программами. Но давайте по-честному: Art Dubai и FIAC, Al Quoz и Marais… это же
разные планеты с разной гравитацией! Какие самые неожиданные различия вы ощутили между
арт-экосистемами Дубая и Парижа? Где коллекционеры любопытнее, а где – требовательнее? И
где, на ваш взгляд, сегодня больше воздуха для экспериментов, подобных вашему
исследовательскому проекту? Дубай, с его молодостью и аппетитом к новому, или Париж, с его
историей, но и неизбежным грузом традиций?
Вероника Березина: Дубай и Париж – действительно разные миры. В Дубае арт-сцена ещё
молода, здесь чувствуется энергия и любопытство: коллекционеры открыты к экспериментам и
новым именам. Париж, напротив, опирается на традицию и критическую насмотренность:
публика более требовательна и ожидает концептуальной зрелости. В итоге, в Дубае больше
свободы для смелых форматов, а в Париже – глубина дискурса и серьёзный контекст, это
сочетание формирует необходимый баланс для NIKA.
Егор Шарай: Ваш путь из юриспруденции в мир галерейный – сам по себе арт-перформанс! Что
оказалось ценнее для NIKA: навык выстраивать безупречные контракты или умение чувствовать
художника и его проект? И, если позволите, легкая самоирония: приходилось ли вам применятьадвокатскую хватку в переговорах, скажем, с особенно темпераментными талантами или при подготовке к такой интенсивной неделе, как Art Basel Paris?
Вероника Березина: Для NIKA всегда важнее чувствовать художника и его замысел – без
доверия и эмпатии не получится настоящего сотрудничества. Но мой юридический опыт
остаётся прочным фундаментом: ясные договоры, внимание к деталям и структурность
помогают удерживать проекты на плаву, особенно в напряжённые периоды. «Адвокатская
хватка» иногда включается – скорее не для борьбы, а чтобы навести порядок и вернуть диалог в
конструктивное русло. В итоге юрист во мне обеспечивает устойчивость процесса и ясность в
коммуникации.
Егор Шарай: Говоря о Париже: ваша сентябрьская сольная выставка Ники Неёловой –
продолжение ее резиденции в музее Соуна (Sir John Soane’s Museum) в Лондоне. Это
интересная тенденция – музейные проекты, находящие вторую жизнь в галерейном формате.
Что нового, на ваш взгляд, привнесет именно галерейный контекст NIKA в восприятие ее работ?
И как вы выбираете художников для такого рискованного, но благородного дела, как участие в
ярмарках off основного русла вроде Asia Now и Offscreen? Это стратегия открытия новых имен
для искушенной парижской публики?
Вероника Березина: UMBRA в Париже стала новым витком проекта Ники Неёловой: если в
музее Соуна её работы вступали в диалог с исторической средой, то у нас они звучат
самостоятельно, превращаясь в опыт, в котором зритель лично проживает темы памяти и
времени, вступая в более прямой и интимный контакт с работами. Что касается участия в off-
ярмарках вроде Asia Now и Offscreen или Loop, мы сознательно выбираем такие проекты, так
как они привлекают публику, которая приходит именно за открытием, и в этом их ценность. Для
нас всегда в приоритете поддержать художника и дать его проекту ту аудиторию, которая
сможет по-настоящему откликнуться.
Егор Шарай: Вернемся в Дубай. Ваша ноябрьская дуо-выставка объединяет турецкую
художницу (участницу Шарджинской биеннале – важный знак качества!) и иранца из Нью-
Йорка. Это прекрасная иллюстрация вашего тезиса о Дубае как перекрестке и катализаторе
диалога. Чем вас привлекает именно такой формат – диалог двух художников из разных точек?
И чувствуете ли вы, что дубайская публика и коллекционеры становятся все более
восприимчивыми к сложным, концептуальным проектам, подобным тем, что вы показываете?
Или пока это все еще территория первооткрывателей?
Вероника Березина: Мне невероятно интересно собрать в одном проекте художников из
Мексики, Турции и Ирана. Именно ради таких межкультурных диалогов я и основала NIKA
Project Space. Формат исследовательской выставки позволяет нам вместе с художниками
погрузиться в философские вопросы – например, как трансформируется ландшафт в контексте
постгуманизма, климатических потрясений и гибридного восприятия. Мы любим двигать
границы: здесь живопись становится не просто картиной на стене, а инструментом
исследования, где пейзаж может обернуться сном, алгоритмом, телесной проекцией или даже
фантазией машинного сознания. Мы видим растущий интерес к таким экспериментам –
коллекционеры и зрители все чаще ищут не декоративности, а смысла и диалога. Дубай как
перекресток культур прекрасно воспринимает новое, и нам важно быть одними из тех, кто этот
диалог направляет и поддерживает.
Егор Шарай: Ваш летний проект Open Studios в Al Quoz меня искренне восхитил – это такой
элегантный и содержательный жест. Вы не просто предоставили пространство трем
художницам, но и создали настоящую лабораторию процесса. И выбор этих художниц через
комитет – коллекционер, куратор, эмиратская художница – это же гениально простая формула
для баланса перспектив! Скажите, эта летняя ‘инкубация’ идей в Open Studios была сознательным шагом к вашей сентябрьской выставке? Как трансформировались работы или
идеи этих художниц за время открытых студий, и что самое неожиданное принес этот
эксперимент – вам, пространству, самим участницам? И, если позволите легкую иронию: в
мире, где все стремятся к безупречной ‘финишной’ картинке, не пугает ли вас эта демонстрация
‘кухни’, или, напротив, вы видите в этой прозрачности новую форму роскоши – роскоши
подлинности и процесса?
Вероника Березина: Летом NIKA превратилась из выставочного пространства в пространство
создания: Open Studios стали площадкой для экспериментов, где три художницы, отобранные
независимым комитетом, экспериментировали с форматами, материалами и вели диалог друг с
другом. Результаты этой работы можно увидеть в сентябрьской выставке, но для нас было
важно не только это. Мы сознательно открыли этот проект для публики: каждый мог прийти,
познакомиться с художниками, увидеть процесс в момент становления. Такая прозрачность
позволяет зрителю получить более глубокое понимание искусства – не только через готовый
объект, но и через сам процесс его создания, через встречу с автором и через диалог.
Егор Шарай: Вероника, под занавес: наблюдая за стремительным взлетом NIKA – от Al Khayat
Avenue до парижского carré – не могу не спросить о вашем личном ощущении. Что для вас
сегодня важнее: быть успешным галеристом на двух континентах или оставаться тем самым
катализатором, создающим пространство для подлинного диалога и открытия?
Вероника Березина: Для меня важнее оставаться катализатором диалога и открытий, чем
просто галеристом с площадками на двух континентах. Я никогда не измеряла успех числом
площадок или географией – он определяется тем, насколько работа художника может
затронуть зрителя и остаться значимой. Расширение или признание – это вторично, главное,
чтобы галерея оставалась пространством доверия, где искусство развивается и встречает свою
аудиторию.
И Дубай, и Париж одинаково важны для развития NIKA. Первый даёт энергию молодой сцены и
открытость к экспериментам, второй – богатый культурный контекст и критический взгляд.
Вместе они формируют необходимый баланс, и именно поэтому присутствие в обоих
пространствах стало ключевым для нашей программы.
По мере того как за окном дубайское солнце начинает клониться к закату, окрашивая песок
в цвет золота, наш разговор подходит к логическому финалу. Где же чашка утреннего кофе
кажется вкуснее перед новым проектом? В динамичном Дубае или в насыщенном Париже?
Вероника, как истинный дипломат от искусства, парирует: «Одинаково. Главное, что
впереди – диалог, способный расширить восприятие мира».
И в этом, пожалуй, и заключается главный тренд современной роскоши – не в обладании
предметом, а в причастности к процессу. В праве быть не просто зрителем, а
соучастником. Именно это и предлагает NIKA Project Space – пропуск в закулисье большого
искусства, где ценят не только имена и чеки, но и тихий, вдумчивый шепот грядущих
шедевров.
ALSO READ: 5 СОБЫТИЙ В АБУ-ДАБИ В ОКТЯБРЕ 2025 ГОДА, КОТОРЫЕ НЕЛЬЗЯ ПРОПУСТИТЬ
